ХАРЕ КРИШНА !
**********************
Из Вайшнавской рассылки «ГАУРАНГА»
Рубрика «Наш Прабхупада»
Сатсварупа дас Госвами: «… Первая инициация (9 сентября 1966 г.) – продолжение … После короткой лекции Свамиджи попросил преданных по очереди передавать ему свои чётки и стал читать на них мантру – Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе, которую вслед за ним повторяли все присутствующие. Закончив на одних чётках, он подзывал к себе их владельца и, держа чётки в руке, показывал ему, как читать мантру. Потом он объявлял посвящаемому его духовное имя, ученик брал чётки, кланялся и произносил:
нама ом вишну-падайа кришна-прештхайа бху-тале
шримате бхактиведанта-сваминн ити намине
«Я выражаю почтение Его Божественной Милости А. Ч. Бхактиведанте Свами, который очень дорог Господу Кришне, ибо нашёл прибежище у Его лотосоподобных стоп».
Кандидатов в ученики было одиннадцать, и чёток тоже было одиннадцать, так что повторение мантры продолжалось больше часа. Свамиджи дал каждому по нитке шейных бус, которые были, как он сказал, чем-то вроде ошейника, указывающего на то, что преданный – верный пёс Кришны.
После того, как Уолли получил чётки и новое имя – Умапати, он вернулся на своё место рядом с Говардом и сказал ему: «Классно ! Здорово получать чётки».
Все посвящаемые по очереди подходили к Свамиджи за чётками и получали духовное имя. Говард стал Хаягривой, Уолли – Умапати, Билл – Равиндра-Сварупой, Карл – Карлапати, Джеймс – Джаганнатхой, Майк – Мукундой, Джейн стала Джанаки, Рой стал Рая-Рамой, а Стенли – Стрьядхишей. Ещё один Стенли, из Бруклина, который где-то работал, и Дженис, студент колледжа из Монреаля, хоть и не принадлежали к ближайшему окружению Свами, тоже пришли в этот вечер и вместе со всеми получили посвящение и новые имена – Сатьяврата и Джанардана.
Затем Свамиджи начал огненное жертвоприношение. Он посыпал земляное возвышение разноцветными порошками. Затаив дыхание, все следили за его магическими действиями – он взял несколько веточек и лучинок, окунул их в масло, поджёг от пламени свечи и соорудил небольшой костёр в центре земляного возвышения. Затем он смешал в чашке топлёное масло, кунжут, ячмень и пустил её по кругу. Каждый ученик, проходивший обряд, взял из чашки пригоршню смеси, чтобы бросить её в огонь, Затем Свами стал читать молитвы на санскрите и попросил всех повторять за ним. Каждая молитва завершалась троекратным повторением слова «сваха». На этом слове ученики бросали в огонь по щепотке смеси масла, кунжута и ячменя. Свамиджи всё подливал масла, подкладывал щепок в огонь и читал молитву за молитвой, пока костёр не разгорелся. Звучали молитвы, лилось масло, огонь разгорался, и в комнате становилось всё жарче и жарче.
Минут через двадцать Свамиджи попросил всех получивших посвящение положить в огонь по банану. Кучка из одиннадцати бананов почти погасила пламя, повалил густой дым. Некоторые из посвящённых вскочили и, кашляя, выбежали в другую комнату, а гости поспешили выйти в прихожую. Но Свамиджи продолжал лить остатки масла в огонь и всё кидал в него зёрна.
- Этот дым не ест глаза, - сказал он. – Другой дым ест, а этот – нет.
Даже когда от дыма глаза у всех наполнились слезами, Свами не разрешил открыть окна. Благодаря этому почти весь дым остался в квартире, и никто из соседей не жаловался.
Свамиджи широко улыбнулся, встал перед жертвенным огнём – пламенеющим языком Вишну – и, хлопая в ладоши, запел «Харе Кришна». Раскачиваясь из стороны в сторону, он начал танцевать. Ученики присоединились к нему. Дым рассеялся. Он велел каждому ученику коснуться чётками стоп Господа Чайтаньи на картине с изображением Панча-таттвы, которая стояла на столе, и после этого, наконец, разрешил открыть окна. Теперь, когда ритуал закончился, и воздух в квартире стал свежее, Свамиджи рассмеялся: «Было так много дыма, что я боялся, как бы соседи не вызвали пожарную команду».
Свамиджи был счастлив. Он велел, чтобы преданным и гостям раздали прасад. Огонь, чтение молитв, обеты, повторение «Харе Кришна» - всё это очистило атмосферу. Дело сдвинулось с места. В Западном полушарии появились первые посвящённые ученики. Кода же праздник закончился, большинство учеников разошлись по домам, оставив своего духовного учителя наводить порядок после обряда посвящения».
(США, Нью-Йорк, сентябрь 1966 г. Источник: книга «Прабхупада-лиламрита», том 1, стр. 565 - 567)
Сатсварупа дас Госвами: «… (Первый киртан в Томпкинс-сквер-парке) … Люди всё подходили и подходили – чего и хотел Свами. Он хотел, чтобы они пели и танцевали вместе с ним, а теперь того же хотели и ученики. Они хотели быть с ним. Они уже делали это вместе – возле ООН, в Ананда-ашраме, на Вашингтон-сквер … Казалось, это будет продолжаться вечно – они будут собираться, садиться и петь. А он всегда будет рядом.
Наконец он запел – Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе. Ученики подхватили, сначала слишком низко и нестройно, но он ещё раз повторил мелодию, и голос его звучал твёрдо и торжественно. Они отозвались уже смелее, звеня караталами и хлопая в ладоши – раз … два ... три-и-и. Он снова запел один, а они, ловя каждое слово, хлопали в ладоши, звенели тарелочками и старались поймать его взгляд, обращённый на них из глубин его мудрости, его бхакти. Ради любви к Свамиджи они оборвали все связи с окружающей действительностью и присоединились к его пению. Свамиджи играл на маленьком барабане, левой рукой держа его за ремешок и прижимая к себе, а правой отбивая замысловатые ритмы мриданги.
Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе. Прошло полчаса, но он не чувствовал усталости и по-прежнему пел, а заинтересованных зрителей становилось всё больше и больше. Несколько хиппи присели на краешек ковра, хлопали в ладоши и пытались подпевать. Маленькая группа участников киртана начала расти, а люди всё подходили и подходили.
Как обычно, киртан привлёк музыкантов.
Ирвинг Хольперн: «Я делаю флейты и играю на музыкальных инструментах собственного изготовления. Когда появился Свами, я подошёл и стал играть, и он поприветствовал меня. Как только подходил новый музыкант и брал первую ноту, он поднимал руки в знак приветствия. Казалось, он стоял на сцене, за дирижёрским пультом в Нью-Йоркской филармонии. Я имею в виду жест, знакомый любому музыканту. По этому жесту ты понимаешь, что человек хочет играть с тобой и рад тому, что ты играешь с ним. Это был язык, на котором общаются музыканты, - я сразу уловил это и очень обрадовался».
По всему парку постоянно слонялись одинокие музыканты, и, услышав, что можно подыграть Свами и что им будут рады, они один за другим потянулись к нему. Один саксофонист пришёл просто потому, что хорошо звучали ударные, и ему захотелось подыграть. Другие, подобно Ирвингу Хольперну, видели в этом нечто духовное и получали удовольствие от приятных звуков. По мере того как музыкантов прибывало, всё больше собиралось и прохожих. Свамиджи солировал и пел вместе с хором, а только что подошедшие начали петь вместе с ведущим, и вскоре киртан превратился в несмолкающий хор. После полудня вокруг преданных толпилось уже более сотни человек, и дюжина музыкантов с латиноамериканскими барабанами, бамбуковыми и металлическими флейтами, губными гармошками, деревянными и металлическими трещотками, бубнами и гитарами играла вместе со Свами.
Ирвинг Хольперн: «Весь парк просто пел. Музыканты внимательно вслушивались в слова мантры … Каждое слово Свамиджи произносил по-особому, и музыканты очень внимательно слушали его пение. Мы начали замечать, что одну и ту же короткую фразу Свами поёт на разные мелодии, и пытались в точности ему подражать, как музыканты следуют взмахам дирижёра или хор – голосу солиста. Это было классно – люди толкали друг друга в бок и говорили: «Слышишь? Слышишь?». Мы старались уловить и воспроизвести все тонкости звучания санскритских фраз, которые, похоже, ускользали от большинства слушателей, с энтузиазмом танцующих или погружённых в игру на инструментах. Иногда Свами добавлял новый ритм. То, как главный ударник (роль которого выполнял тогда Свами) играл на барабане, - это было нечто …
Я говорил с другими музыкантами, и все они согласились, что Свами, должно быть, знает сотни и сотни мелодий, которые приходят из какого-то потустороннего источника истинного знания. Народ просто валом валил, только чтобы поучаствовать в этом музыкальном подарке, дхарме, привезённой из-за морей».
(США, Нью-Йорк, октябрь 1966 г. Источник: книга «Прабхупада-лиламрита», том 1, стр. 594 - 596)